Мой духовный отец благословил это произведение и благословил его отдавать читать людям.
Мой Путь к Господу
Сочинение рабы Божьей Фотинии
Господи, Благослови.
Святые Василий Великий, Иоанн Златоуст, Григорий Двоеслов помогите мне написать это произведение, что бы оно было Богу угодно, людям и мне на пользу.
Мой Путь к Господу
Мои корни
Я родилась в Ростове-на-Дону. Моя семья это: папа - 1936 года, мама - 1938 года, старшая сестра - 1963 года и я – 1965 года рождения. Мама и папа были инженерами. Все мои взрослые родственники были атеистами, активно строили счастливое будущее, были преданными идее коммунизма.
Папа и его мама и отчим - мои бабушка и дедушка - родом из Керчи. Они коммунисты, бабушка – директор кинотеатра, дедушка – в прошлом директор гидроэлектростанции, депутат. Родной отец папы, которого я никогда не видела– коммунист, журналист «Красной Звезды» – о нем в семье мало говорили. О Боге в семье папы молчали, как будто Бога не существовало, к верующим людям относились как к темным невеждам, верящим в небылицы. Бабушка, дедушка и папа очень хорошие, добрые, порядочные, их любили и ценили люди, я ими горжусь и очень их люблю.
Как потом я узнала, мой папа не крещеный. Я его перед смертью просила покреститься, он ответил, что потом, когда-нибудь, может быть, он покрестится. Папа ушел из жизни, не приняв таинства крещения. Папа умер от алкоголизма, в одиночестве, очень страшно и тяжело, мы все его бросили. Я сожалею, что не была рядом с ним, что мы с ним так и не смогли при его жизни преодолеть существующую между нами пропасть. Бабушка наверняка была крещеная, потому что родилась в деревне, но об этом я могу только догадываться. Единственный документ, подтверждающий связь близкого мне человека с Богом было дедушкино свидетельство о крещении, такое старинное, написанное, как мы говорили, на «древне русском языке», которое лежало в документах, мне оно нравилось, но я не совсем понимала, зачем нужно креститься «мол, надо же! в далекие-далекие времена люди зачем-то детей крестили.. »
Мама и её родители родом из Воронежа. Дедушка полковник, бабушка домохозяйка, у них в семье четверо детей (мама была третья). С мамиными родственниками у меня близкие отношения почему-то совершенно не сложились. Но в маминой семье тоже не было ни одного намека на присутствие Бога, хотя и дедушка и бабушка из глубинки, из под Иваново, наверняка были крещеные. Дети все их, и мама в том числе, были не крещенными. Маму я упросила покреститься за несколько лет до смерти. Мама умерла от рака груди, когда мне было 30 лет. В 2007 году я ездила к маминой младшей сестре в Воронеж, ей было 60 лет, и она была не крещеная, я убедила ее покреститься. Она приняла крещение.
Моя профессиональная деятельность: я закончила педколледж и Ростовский университет факультет психологии. После педколледжа я некоторое время работала воспитателем в детском доме, затем 3 года воспитателем в детском саду, потом около года психологом в областной больнице в детском гематологическом отделении (там лежали дети с раком крови и мы им старались помочь психологически). После этого 9 лет в донском педколледже психологом. Затем преподавала «Психологию любви» в университетах города. После этого работала практикующим психологом в частном кабинете.
Воспоминания.
Дошкольный возраст.
Мне лет пять, папа, когда бреется, поет песню про Бога. «Кто сказал, что Бога нет? Я его вчера видал . Без штанов в одной рубашке пятилетку догонял….». Вот так мне папа рассказал, кто такой Бог. Из этой песенки я поняла, что Бог есть, но он нищий и бездомный, как безумный бегает по улицам за маленькими детьми пяти лет. Мы с папой смеялись, когда он пел эту песню, наверное, нам с папой просто хорошо было вместе, дело не в песне... но эту песню я почему-то запомнила на всю жизнь.
Помню, мне года 4-5 и кто-то из детей сказал, что черт есть, и он очень страшный и если я скажу слово «черт», то он придет ко мне и заберет меня. Я очень боялась этого. Этот страх до сих пор еще где-то живет в душе моего маленького внутреннего ребенка.
В детском садике, а я была на пятидневке, я воспринимала Ленина как очень главного и близкого для себя человека, без которого просто невозможно жить, которого я очень любила и готова была за него стоять горой, о нем думать плохо было запрещено. Особенно мне нравился кудрявый, очень милый мальчик Володя Ульянов – маленький Ленин.
В детском саду, на прогулке я гуляла как-то отдельно от всех детей. На территории росло очень много высоких деревьев. На деревьях было много больших птичьих гнезд. Из гнезд, постоянно падали и разбивались птенчики-желторотики. Они были маленькие, голенькие, влажненькие с желтыми клювиками. Я их собирала и хоронила, делала им красивые могилки, и на могилки ставила крестики, сделанные из палочек. Крестик водружался на могилку в конце, когда желторотик был похоронен. Откуда я знала, что на могилку надо ставить крестик? Сейчас не могу понять, вот бы спросить у себя маленькой, что бы она мне сказала?
Вот такой мир был в моем детстве - я боялась черта, смеялась над Богом, считала верующих несчастными, отсталыми людьми, знала, что на могилах должны стоять кресты, а Ленин, наверное, у меня стоял на месте Бога.
Школьные годы.
Мне было лет 8, подруга моей старшей сестры пришла к нам в гости и шепотом сказала, что у неё есть огромная настоящая Тайна, которой она может со мной поделиться, если я никому ничего не скажу. Я пообещала молчать. Она сказала, что ее бабушка тайно привезла фотографию Бога, и она мне может вечером ее показать. Я согласилась. Вечером в пустой квартире мы с ней сидели на каких-то низеньких стульчиках, и она держала в ладошках фотографию Иисуса Христа. Мы с ней молча, в полной тишине смотрели на Него, а потом она сказала «какой Он красивый», спрятала фото в бабушкин чемодан на самое дно и я пошла домой. Помню, что этот опыт я положила в свою душу куда-то отдельно от всего, что со мной происходило.
Годы средних и старших классов - годы совсем без Бога… Я была непослушным ребенком и поэтому меня с трудом, не со всем классом вместе, принимали в октябрята и пионеры. Я переживала по этому поводу. В комсомол я тоже вступила как-то с трудом…
В шестом классе к нам в класс пришла новенькая девочка из многодетной семьи баптистов – их терроризировал весь педколлектив школы, пока они не перевелись в более худшую и маленькую школу. Я почему-то боялась даже говорить с этой девочкой, считала эту семью какими-то отсталыми, чуть ли не людоедами, как не странно именно потому, что они верили в Бога. Все, что было связано с Богом – для меня было низким каким-то. Воистину, что у человека должно располагаться вверху его внутреннего устроительства в то время было у меня внизу, Бог у меня точно был далеко внизу, а вверху – «гордый человек, строитель своего счастья!». Как жаль…
От 20 до 33 лет.
Мне 22 года, я очень любила обоих родителей, когда они не ссорились. Но они ссорились слишком часто, и я была втянута в их отношения. Папа уже очень много и часто пил, был жесток к маме и, когда мы защищали маму - к нам. Я стояла на стороне мамы, осуждала папу и мечтала отомстить ему за все слезы мамы. Я очень часто участвовала в драках между мамой и папой и папа меня все время «побеждал». И я придумала себе выход – найду себе парня, который физически отомстит папе за все наши страдания. Я нашла такого человека – Отца нашей с ним дочки. Наш «роман» длился 2,5 года. В 23 года я родила нашу дочку, через пол года он, как и договаривались, избил моего папу, и я его оставила, потому что наши отношения на этом закончились. Слава Богу, что у меня хватило ума сохранить дочке папу, на сегодняшний день дочка и ее папа часто общаются, они есть друг для друга, как родные, близкие люди. Отец моей дочки родом из Ростовской области, родился в деревне. До развода, летом он меня и годовалую дочь повез знакомиться со своей мамой. Когда его мама узнала, что я и моя малышка не крещеные, она очень испугалась, и срочно нас покрестила. На крещение мы летели на грузовике в соседнюю деревню, опоздали, я духовно не была готова креститься, ничего не понимала, что происходит. Запомнила только то, что теперь у меня новое имя - Фотиния. Встречи с Богом не произошло, я просто покрестилась. Крестик я то носила, то нет, часто теряла крестики, в храм не ходила.
Имея атеистические корни, мне было стыдно ходить в церковь, мне казалось, что я предаю свою семью. Я долгое время не могла перекреститься. Бога в храме я не искала, я не знала, что с Ним можно искать встречи и встретиться. Многое в религии не понимала. Мне просто было хорошо сидеть в храме, когда там никого не было из людей – это меня успокаивало. А на службах я стоять не могла совсем, меня выкручивало наизнанку. Я непрерывно ходила по храму, мешая верующим молиться. Мне было душно, тесно, скучно, все раздражало. Мне было хорошо, когда я покидала стены храма. Очень трудно мне было найти себя в храме и свое место в нем. Сейчас, Слава Богу, этого нет, я хорошо чувствую себя в храме и мое местечко - самый отдаленный уголок, лучше которого ничего нет для меня.
Постепенно я стала покупать православные книги. Мне очень понравились мои первые православные книги «Рассказы странника духовному своему отцу» и «Отец Арсений», они были мои настольные книги. Странник учил меня Иисусовой молитве, а Отец Арсений научил ничего не бояться и знать, что Божья помощь всегда рядом – только обратись и позови, и тебя спасут.
Я не могла читать богословскую литературу, мне нравилась только житийная. Когда я читала житие праведного человека, я восхищалась его жизнью, чувствовала его духовную силу, и просила его о помощи в моих делах. Эти книги меня не приводили к Богу, а приводили к верующему, любящему Бога человеку. Так в то время моими близкими духовными друзьями стали еще не прославленные в лике святых раба Божья Ксенья Петербургская, старица Матрена Московская, Иерусалимский дедушка Феодосий Кавказский.
После прочтения жития рабы Божьей Ксеньюшки Петербургской я поехала в Петербург. Я ехала только к Ксеньюшке, поэтому все свое время проводила на Смоленском кладбище. Я приходила туда рано утром, а уходила вечером. Я плакала там безостановочно, и получала утешение, мне там и только там было хорошо и спокойно. Перед отъездом в Ростов, как то рано утром я ехала в часовню к Ксеньюшке… В метро никого не было, я усталая от бессонной ночи сидя дремала и вдруг, я приоткрыла глаза и мой взгляд упал на босые старческие ноги, которые стояли в вагоне метро напротив меня. Вагон был пуст, в нем были только я и эта женщина. Я подняла взгляд и стала рассматривать босую женщину с палкой в руках, на ней была одета ночная рубаха, а поверх неё красная юбка и зеленая кофта, волосы слегка растрепаны, взгляд необыкновенно спокойный и добрый. Она протянула ко мне руку и сказала что-то успокаивающее и про Бога, что-то «Господь тебя хранит». На следующей станции в метро вошла толпа народа, а старушка исчезла. Я находилась в ступоре, у меня только звучало в голове, что одета Она была как Ксеньюшка. Сейчас я знаю, что это была Ксеньюшка Петербургская. И эта физическая встреча в метро была результатом моей с ней духовной Встречи. В Ростов я ехала, пообещав матушке Ксеньюшке, ничего не пить и не есть, пока не войду в ростовскую квартиру, это была моя маленькая жертва в благодарность за милость ко мне этой святой.
1994 год – мы с дочкой живем в общежитии, так как у нас дома жить было не возможно - у папы прогрессировал алкоголизм, открылась белая горячка. Мама под новый год пришла к нам с вещами и попросилась пожить с нами. Помню, я шла по ночному морозному городу 5 января и была в страшном отчаянии, думая о судьбе своего отца. Я больше не могла этого видеть, слышать, терпеть. Я собрала все свои силы и, глядя в небо, попросила Ксеньюшку: «Ну, сделай же что-нибудь!» Я чувствовала, о чем я просила – я просила о смерти для папы, но даже подумать об этом боялась. На следующий день мама уехала домой и мне в общежитие позвонила соседка, сказав, что вчера вечером мой папа умер - 5 января 1993 года. Я вздохнула с облегчением. Я знала твердо, что меня вчера услышали, еще вчера я это знала. Мне было 28 лет. Через два года, 20 сентября 1995 года, от рака груди умерла моя мама – это было очень тяжело, очень. Слава Богу, мама соборовалась перед смертью, исповедалась, причастилась, и мы ее похоронили по-христиански.
После смерти мамы, к нам в квартиру родителей переехала пожить моя однокурсница, которая давно была в православии и собиралась уходить в монастырь. Так вот, что-то со мной произошло, у меня открылся религиозный фанатизм, я как-то страстно собралась все продавать и ехать спасаться в монастырь, в Оптину. Мне казалось, что конец света уже близок и необходимо срочно бежать от мира. Я не только говорила, но и начала действовать: одну из комнат квартиры я превратила в комнату для молитв, обвешала полностью ее иконами, молилась сама, заставляла молиться маленькую дочку. У меня к тому времени была огромная психологическая библиотека – так вот я собрала все книги – мешков 20 и сожгла их! Доченька тоже в костер принесла свои книги о гномах и о волшебниках! Это было символичное самоубийство, самосожжение! Очень импульсивный акт… никому не нужный… ни Богу, ни мне, ни людям! Потом я об этом сильно сожалела, меня «отбило» от церкви и от веры лет на 7, а года через 3 я полностью восстановила сгоревшую библиотеку! Страстные люди – духовно слабые люди! В душе Бога не было, а было много страха, злости и обиды, и веры, что неистовая погоня за духовностью поможет мне преодолеть эти страсти. Мне очень не приятно об этом вспоминать. Жалкое зрелище.
Сразу после «костров» я и 8-летняя дочка поехали в Оптину Пустынь. Мы приехали, и я помню, как мы устраивались в гостиницу для паломников. Мы подошли к монахине, которая распределяла места в общежитии и карточки в трапезную за послушание. Передо мной в очереди стояла женщина, и ей досталось послушание – с утра до вечера стирать белье в прачечной – она обрадовалась послужить Господу, благодарила Его и вся светилась - это была жена священника, как я потом узнала. Я испугалась не на шутку. Я понимала, что мне нельзя давать такого послушания, что я немощная в духовном отношении, что все во мне начнет протестовать и бунтовать, особенно после костров. Об этом я сказала монахине-распределительнице, и слезно ее просила по моей немощи духа дать мне легкое послушание. Она с жалостью посмотрела на меня крепкую, высокую, упитанную, здоровую физически, вздохнула и спросила: «Для вас будет не очень трудно, перед началом утренней и вечерней службы протирать с раки святых пыль тряпочкой?» Мне было стыдно, но это был мой уровень, только такое послушание мне было тогда по силам – и я согласилась. Так получилось, что куда бы в Оптиной я не шла, я постоянно нарушала правила и меня ругали, ругали и ругали. А в конце случилось чудо, из скита вышел старец для общения с людьми, к нему на прием стояла большая очередь, я ее отстояла, и мне удалось поговорить со старцем обо всем, что меня волновало. Доченька минут 15 тоже говорила с дедушкой, он потом подозвал меня и сказал, что бы я не обижала дочку, «потому что она – наша, Божья», да, он так и сказал. О чем ребенок так долго говорил со старцем – не известно. Я спрашивала старца о работе психолога, о том, что хочу все бросить и уезжать из города - спасаться. Он решительно запретил это делать и попросил меня успокоиться и остановиться, работать там, где я работаю. «Хорошо, что на вашем месте находитесь вы – православный человек» - сказал он мне. Какая я была православная, вы уже знаете – одно название. Идея с переездом угасла.
После приезда с Оптиной у меня начался долгий период протеста против всего религиозного. Я на многие годы забыла дорогу в храм, спрятала все иконы, вывезла из дома на дачу или раздарила все православные книги. Тема веры и Бога в нашем доме стала запретной темой. С подругой- сокурсницей, которая ушла в монастырь, я порвала всякие отношения, считая ее виноватой в пожарах и в моем пошатнувшемся психическом здоровье.
Бедная моя дочка! Я сначала деспотично насильно вела её к Богу, а затем как бы отреклась от Него, при ней. Я совсем не думала о своей дочке, только о себе – так стыдно! В то время я как бы забыла, что она живет рядом со мной, что надо о ней хоть иногда думать… На сегодняшний день дочка в храм не ходит, но крестик носит, иногда благодарит Бога за милость к ней, и просит меня помолиться за своих знакомых. Я способствовала тому, что она не воцерковленная, не участвует в Таинствах Церкви, я очень страдаю сейчас из-за того, что причинила своей дочке так много вреда, особенно в ее духовной жизни! Пишу эту работу и для неё, может быть, она поймет меня, простит и увидит душой, что Бог очень хороший, Церковь – место где Небо открыто для молитвы, Дом Бога, батюшка – наполненный благодатью и благословением сосуд, а Таинства – великие помощники в деле спасении души. Хочется, что бы дочка поняла, что ее мама глупая, запутавшаяся в этом мире женщина, которая всеми силами пыталась и пытается правильно построить свою жизнь и отношения с Богом…
От 33 до 39 лет – самый страшный период в моей жизни - годы без Бога, годы богоборчества, агрессии, нарушения всех заповедей…в итоге - полное опустошение.
Самое основное в эти годы был мой гнев на мертвых родителей, я их судила с утра до утра и ненавидела их за все. Я смаковала свои детские травмы и осуждала, осуждала, осуждала родителей и прародителей. Я не ходила к ним на кладбище специально – это тоже был акт мести. Я даже умудрилась взять тему диссертации о психологическом статусе взрослых детей из алкогольных семей, куда скачивала все свои обиды и гнев. Я остервенело нарушала пятую Божью заповедь о почитании родителей и не задумывалась об этом, считала себя имеющей полное право на гнев.
В эти годы я стала собирать видеофильмы о том, как умирают люди. Я искала способ правильной смерти для себя, почему-то мне казалось, что это уже актуально для меня. В конце долгих поисков мне понравился фильм, где главный герой болен СПИДом, он созывает всех друзей, устраивает прощальную вечеринку, дарит всем подарки, прощается с каждым, напивается и в конце вечера принимает смертельную дозу наркотиков – вот каким был тогда мой идеал конца… очень далекий от православного.
В этот период ко мне обратилась клиентка на 5 лет младше меня, талантливый дизайнер, которая умирала от рака кишечника, она давно была моей клиенткой. Она попросила работать с ней до последнего часа. Это была нелепая работа. Я не была готова к этой работе. Я не смогла открыть для неё тот мир, который сейчас открыт для меня в моем состоянии. Слава Богу, она исповедалась и причастилась перед смертью! О Боге Мы с ней совсем не говорили! Но зато мы много говорили о ее обидах на отца и мать! Она их так и не простила! К тому же она практически отказалась от своей 5 летней дочери. Боже, прости мне эту мою работу. Умерла она не с миров в душе, в опустошении, глубочайшей депрессии...Я себя оправдываю только тем, что работала с ней бесплатно…
С каждым годом у меня прогрессировал страх жизни, росла внутренняя опустошенность, я не жила духовной жизнью. В душе все так же предавала анафеме родителей, жила лишь телесно – ела, спала, ходила за покупками, превратилась в домохозяйку, много курила, часами бездумно смотрела сериалы, убивала время и иногда выезжала в фирму к частным клиентам, с которых за свою работу брала большие деньги и которым врала что я востребованный лучший психолог города. Иногда посещала развивающие психологические семинары и писала дневники – два года назад я сожгла 23 тетради дневников того периода, они живо и очень правдиво описывали мое страшное на тот период состояние, читать их было невозможно. Еще у меня была жуткая булимия и навязчивый интерес к порнопродукции: журналам, газетам, видеофильмам, секшопам. Душа моя погибала от бессмысленности моей жизни.
После смерти родителей, ведя пустую жизнь, я, как заведенный механизм, каждые 40 дней ездила в Иверский женский монастырь и заказывала о дочке и о себе службы: сорок обеден, неусыпаемый псалтырь. Мне было страшно жить без прикрытия благодатью. В храм я не ходила, на исповеди и причастие крайне редко, а службы заказывала регулярно и обязательно. Если за нас не молились – я теряла покой!
Материальные ценности меня не интересовали, все было безразлично, я была полностью духовно и душевно опустошена… Я уже давно понимала, что я не живу своей жизнью, я предаю себя и мне надо что-то делать!
Я часто вспоминала счастливое время, когда я работала в детском саду воспитателем. Я такая счастливая каждое утро на рассвете шла на работу, я так любила то, чем я занималась – и дети отвечали мне искренней радостью! Я жила тогда! Я вдыхала воздух полной грудью! Я была свободна и делала то, что хотела – а хотела я приносить пользу людям, делать жизнь детей насыщенной, интересной, радостной, пока их родители работали, помогать им осваивать и открывать удивительный мир вокруг себя! Я помню, что шла на работу и пела «Спасибо вам люди, за дружбу со мной!». Дети меня очень любили, а я их!
В своей жизни я погибала от пустоты, от бессмысленности собственного существования, от отрыва от людей, от предательства своей миссии. Мне внутренний голос говорил, что мне необходимо служить беззаветно людям, реализовывать идеи добра. Я уже так устала от собственного зла. Помню, в юности, мне предложили работу в детском доме творческая пара ростовских прогрессивных педагогов – мне надо было согласиться, потому что это было мое! Это было судьбоносное предложение, но я отказалась. С того момента моя жизнь стала котиться под откос! Я стала выбирать работу, где можно ничего не делать или мало делать, я стала носиться с собой, боясь перетрудиться, и в конце концов стала частным психологом, с высокой оплатой и редкой востребованностью и с массой свободного времени, которое я не знала куда девать и использовала его для личной деградации.
Постепенно я закончила аспирантуру, писала диссертацию - суд над родителями. Я не хотела ее защищать! Меня тошнило от ее содержания! Эту диссертацию я защищать не могу, не хочу и не буду! Хочется написать что-то доброе об алкогольных семьях и посвятить эту работу дорогим и любимым папе и маме.
Из всех психологических тем меня больше всего привлекала Психология любви. Я хотела разгадать загадку любви, но у меня это пока никак не получалось. Любить я не умела и не знала что это такое.
Помню лет семь тому назад, вела группу по методу символдраммы и предложила участникам представить совместный образ «Путешествие во времени». Группа состояла из 9 человек, восемь из которых в воображении отправились в далекое будущее почему-то на чемпионат по футболу на игру землян и инопланетян, всем было весело, радостно - земляне выиграли. А одна девушка 27 лет долго молчала, ничего не говорила, а потом сказала, что она находится сейчас среди множества людей на склоне Горы Блаженств, на которой Иисус Христос говорит Нагорную Проповедь. В группе воцарилась тишина. После проповеди она подошла к Иисусу и склонилась перед Ним, Он держал ее голову в ладонях какое-то время …. Я точно не помню содержания её внутренней встречи с Господом, помню только, что она Встретилась с Ним. Меня поразили её смелость, её готовность и острая необходимость в этой Встрече. Я тогда была не готова. Я думала: «Зачем мне это? Мне нечего сказать Иисусу. Это, конечно же, очень важная встреча, но не для меня сейчас…» И я как бы в душе «выбрала» футбол с инопланетянами – развлекаться в прикольных играх воображения. Мне жаль, что Бог был так близко ко мне, а я закрылась от него, спряталась во внешних развлечениях и беззаботности, оставив себе свою внутреннюю пустоту пустой… Несколько дней назад, 13 февраля 2009 года эта клиентка пришла проведать меня и я ей зачитала этот отрывок. Она сказала: «Жаль, что тогда на группе вы меня не поддержали, сказали что-то, что у меня сложные отношения с отцом, если в этом образе я решила встретиться с Богом…». Я сожалею… Почему я одно чувствовала, а говорила совершенно другое? Почему я не поддержала тогда эту девочку? Почему как бы отвернулась от неё и от её и моего Бога? А так хотелось тогда, и сейчас… войти в ее образ и вместе с ней стать на колени перед Господом и просить простить меня…
Мне 39 лет. В личной жизни у меня полный крах. Я несколько раз падаю с 5-метровой высоты с лестницы и как не странно остаюсь целой и невредимой. Я в полном одиночестве, пустоте и отчаянии.
Я решаю освоить Интернет. Захожу первый раз в жизни в какой-то чат и знакомлюсь с моим будущим мужем, очень похожем на меня человеком и находящимся в таком же отчаянном состоянии. Мы переписываемся, становимся близки. Я узнаю, что у нас разница в возрасте 20 лет (мне 39, ему 19!), но оставить переписку с ним не могу – эта единственно живая связь с миром в тот период моей жизни.
В это время, та же клиентка дарит мне книгу Доброславовича «Любовь или влюбленность». Содержание этой книги становится завершающей частью моих лекций о любви. Теперь, мне кажется, что я знаю законы любви. Я называю себя Психологом Любви. И я теперь точно знаю, что я не умею любить, но что делать с этим диагнозом я не знаю. Как научиться любить?
Через 3 месяца переписки и перезванивания мы договариваемся встретиться с моим будущим мужем, он едет из Томска в Сочи на Новый год, я еду из Ростова в Сочи на Новый год. Мы встретились, нам хорошо молчать, говорить, просто быть вместе, мы любим одну музыку, у нас одни кулинарные и литературные пристрастия. Мы решаем жить вместе.
Затем тянутся 8 месяцев, за которые я разрываю отношения с прежним партнером, обмениваю офис на двушку для меня и для дочки. Меня поддерживают аффирмации Луизы Хей, методики Валерия Синельникова и всякая дребедень из области «поверь в свою мечту». В моменты отчаяния я читаю акафисты матушке Матрене, Матушке Ксеньюшке. Я столкнулась со своим диким животным страхом одиночества. Когда он нападает на меня, я катаюсь по полу и вою от ужаса, что не справлюсь с жизнью, что я совсем одна, рядышком дочка, но ребенок не в счет, а будущий муж за тысячи километров. Господь, наверное, стоял рядышком и ждал, что бы я полностью оперлась на него, обрела в Нем силу, но я опиралась на людей – на мужа (в смс) и на дочь, я не могла поверить, что на Бога, на того, кого я не вижу, я могу опереться. Я была слишком материалистична.
С Божьей помощью, я поменяла квартиру, переехали мы с дочкой, к нам приехал мой будущий муж. У него душа оказалась православная! Он так же как я не воцерковлен, но к Богу относится благоговейно. Мне казалось, что сейчас я начну жить своей жизнью, но не тут то было. Я стала делать очень много глупостей: я захотела вернуть себе молодость, вела себя как 20-летняя, поменяла гардероб, похудела, подстриглась под мальчика, разговаривала по-молодежному, меня посетила бредовая идея родить ребенка. Я стала гнаться за молодостью… Зачем я это делала? Не знаю…
В первые недели нашей совместной жизни у нас случился пожар, от православной свечи. У нас все время дома горят лампады, я зажгла свечу, и мы с мужем пошли на кухню пить чай. Через полчаса из нашей комнаты валил черный дым, был настоящий пожар – предупреждение Господа, что впереди нас ждут серьезные испытания.
|
